Марина Чапман - Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян
Мужчина был недоволен, что они взяли меня с собой. Смысл его слов был понятен по выражению его лица и тону. Поэтому я старалась делать то, чего они от меня хотели, хотя ходить на ногах мне было неудобно, и я чувствовала себя очень неловко.
Я боролась с желанием снова встать на четвереньки и шла вперед. Порой мне хотелось развернуться и броситься бегом назад. Мы вышли из знакомой мне территории. В воздухе слышались тревожные сигналы, которыми животные предупреждали друг друга об опасности. Эти сигналы меня пугали, потому что я их прекрасно понимала. Много лет они помогали мне выживать, и сейчас мне было сложно отключить мозг и перестать на них реагировать.
Однако меня успокаивало присутствие охотников. С ними я чувствовала себя в безопасности. Я знала, что люди сильнее всех животных, и если я нахожусь под их охраной, меня не тронет ни кабан, ни пантера, ни другое опасное животное. Между тем поведение самих людей не было таким уверенным. Охотники вели себя более нервно, чем я ожидала.
Я держалась позади них и внутренне была готова ко всему. Мне хотелось быть с ними рядом, но я знала, что не могу полностью на них положиться, в особенности на мужчину, который, казалось, терпел мое присутствие только потому, что женщина за меня заступилась. Мужчина шел впереди, прорубая мачете проход в густом подлеске, за ним следовала женщина, а потом, на некотором расстоянии, я.
Мои ноги устали. Судя по положению солнца на небосклоне, прошло много времени. Я вышла к охотникам утром, а теперь тени стали длинными и начали просыпаться ночные обитатели джунглей, но мы все еще никуда не пришли. Я невольно подумала, чем сейчас занимаются обезьяны – я ведь прекрасно знала их распорядок дня. Но тут же постаралась переключиться и больше не думать о них. Мне надо было сосредоточиться на том, что меня ждет, быть готовой к будущему, а не убегать мыслями в прошлое. Кроме того, мне было тяжело вспоминать обезьян, которых я недавно оставила.
Не знаю, что придало мне сил и уверенности в тот судьбоносный день. Через призму нескольких десятилетий кажется, что я шла к своей судьбе. Но так ли просто все было на самом деле? Мой ум явно не мыслил такими абстрактными категориями. Я покидала все то, что знала и любила, полностью доверившись доброй воле незнакомых людей. В моей душе происходила борьба. Я испытывала сомнения. Я знала, что совершила поступок, который будет иметь серьезные последствия, после которых я не смогу вернуться назад.
Я продолжала двигаться за охотниками. Подлесок редел, и мне еще сильнее хотелось опуститься на четвереньки, чтобы стать незаметной. Еще я очень хотела пить, потому что за несколько часов не сделала ни глотка воды. Люди часто прикладывались к своим металлическим фляжкам, но воды мне ни разу не предложили, а я боялась их об этом попросить. Я осматривала местность, пытаясь найти знакомые места, в которых могла бы быть вода. Однако растений с коническими листьями-чашками я нигде не видела – здесь листья у растений были плоскими.
В части джунглей, по которой мы шли, растительность была не той, к которой я привыкла. Деревья уже не росли так высоко и стали тоньше, а вместо листьев на них были еще не распустившиеся почки. Если в знакомой мне части джунглей из-за густой листвы и высоких деревьев у земли царил полумрак, то здесь все было залито солнечным светом. На местности с разреженной растительностью меня было видно издалека, поэтому я неожиданно почувствовала себя голой. Солнце слепило глаза.
Подлесок исчез, мачете был уже не нужен, и мужчина пристегнул его к своему рюкзаку. Мы ушли совсем далеко от знакомых мне мест. Рельеф изменился. Появились холмы с довольно крутыми подъемами. Охотники остановились и снова принялись спорить между собой.
Подойдя ближе, я поняла причину остановки. Мы дошли до глубокой пропасти, которая казалась концом мира. В нескольких метрах от людей земля заканчивалась и начинался крутой обрыв. Даже с верхушки самого высокого дерева я никогда не видела ничего подобного. Вдалеке виднелись сине-фиолетовые горы, и внутреннее чувство подсказало мне, что мой путь лежит именно туда. Между нами и горами расстилалось такое огромное море зелени, что далекие горы казались почти недостижимыми. Мы находились на вершине мира. У меня начала кружиться голова и, чтобы не упасть, я схватилась за ствол дерева.
Наконец охотники закончили свой спор и снова двинулись в путь. Оказывается, мы не подошли к краю мира, потому что вниз по крутому склону вела тропа. Она выводила к грунтовой дороге, на которой я заметила большой предмет. Он показался мне знакомым, но я не могла вспомнить его назначение. Только когда мы приблизились к этому предмету, меня осенило. Это была машина! И она мало отличалась от той, что привезла меня в джунгли.
На меня нахлынули воспоминания. Я словно узнавала машину и ее части: пыльный и немного побитый капот, кузов с металлическими обручами, покрытыми серо-зеленым брезентом, окна кабины и колеса.
Охотники сняли с себя оружие, фляжки, рюкзаки, мачете и закинули их в кузов автомобиля. Женщина посмотрела на меня и подала знак, который нельзя было не понять: «Подойди ко мне». Я вышла из низкого кустарника, в котором пряталась. Женщина снова жестом приказала мне сесть в кузов машины.
Внутри стояла страшная вонь. Кузов был почти до отказа забит клетками с пойманными животными. Небольшие клетки были изготовлены из металлической сетки, и в них сидели мелкие зверюшки и насекомые – ящерицы или огромные бабочки. В клетках побольше сидели знакомые мне птицы: обычные и длиннохвостые попугаи и макао. Других птиц я не узнала. В клетках, сделанных из досок или из другого твердого материала с просверленными дырками, скорее всего, находились усыпленные животные. Учитывая высокую температуру в кузове, многие из них наверняка были уже мертвы.
Рядом со мной стояла клетка с обезьянкой. Я была рада увидеть ее, хотя обезьянка была не такой породы, как животные моей стаи. Она «говорила» на языке, который я не совсем понимала, но чаще всего из клетки слышались кряхтящие звуки, которые издавали «мои» обезьяны, когда болели или были недовольны. Обезьянка иногда громко ухала, видимо пытаясь сообщить своим сородичам, что попала в беду и ей требуется помощь. Но ее стая была далеко, ее никто не слышал, и ей уже не суждено было увидеть своих сородичей.
«Что же я натворила?» – думала я. Я доверилась людям, которые ловили, сажали в клетки и мучили других живых существ!
Я постаралась успокоить обезьянку, но, что бы я ни говорила, ей лучше от этого не становилось. Женщина закрыла борт кузова, села в кабину, мотор заработал, и мы тронулись. Мне все больше казалось что, выйдя из джунглей, я совершила большую ошибку.
